«МЫ НИКОГДА НЕ СТРЕМИЛИСЬ К ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОБОСОБЛЕННОСТИ»

Константин Толкачев возглавляет парламент Башкортостана с конца 1990-х­­ — времени, когда многое в стране строилось с нуля, а ответы приходилось искать в условиях, в которых не было ни устоявшихся правил, ни прочных ориентиров. За годы его работы республика прошла через все ключевые повороты новейшей российской истории: от политических и правовых турбуленций 90-х до реформ нулевых и сегодняшнего курса на укрепление единства.

Башкортостану удалось сохранить внутреннюю устойчивость, выстроить продуктивный диалог с федеральным центром, избежать острых конфликтов на национальной почве. Все это результат кропотливой, а порой и непростой работы, которую парламент вел на протяжении десятилетий.

В этом интервью — личные выводы спикера, наблюдавшего, как страна несколько раз меняла курс и как республика каждый раз находила свой ответ на новый исторический вызов.

В ЛЮБОЙ СИТУАЦИИ НЕЛЬЗЯ ДОПУСКАТЬ РАЗВАЛА ЗАКОННОСТИ

Константин Борисович, ваша жизнь охватывает несколько эпох нашей страны: от расцвета Советского Союза через 1990‑е годы до сегодняшнего дня. Какие уроки из пережитых вами исторических перемен кажутся вам наиболее важными для России?

— Их много. Первый урок — то, что мы проиграли холодную войну. Не экономически, как пытаются доказать, а информационно. Поэтому вопросы информации должны занимать ведущее место среди приоритетов нашей политики. Это крайне необходимо.

Второй момент: нельзя ставить «обиженных» людей у власти. Обиженных — в кавычках. Что мы получили, когда Борис Ельцин стал руководителем такой большой страны? Деструктив у него преобладал над конструктивом. Обида не давала ему покоя — та, которая появилась у него еще в условиях деятельности Политбюро, когда он возглавлял Московскую партийную организацию, критиковал существовавшие партийные порядки. И чем это закончилось, вы помните.

Следующий важный момент: в любой ситуации нельзя допускать развала законности. То, что произошло в конце 80-х — начале 90-х годов, привело к уничтожению такого огромного государства, как Советский Союз. В мире не было подобных трагедий. Это связано с пренебрежением законом. Мы видели, как Президент вышел за пределы тех полномочий, которые давала ему Конституция. Игнорирование закона привело к тому, что у нас фактически была восстановлена диктатура.

Находясь на руководящей должности в МВД, я непосредственно сталкивался с вызовами того времени. Видел, как формируется новое поколение правоохранителей, которые должны были защищать порядок в новых условиях.

Крайне непросто было, потому что все основные действующие правовые источники принадлежали другому времени. Тогда Россия заявила о том, что законы Российской Федерации признаются выше законов Советского Союза. Это ярко выраженный шаг к развалу — и законности, и государственности.

Сложно было обеспечить и организовать обучение нового поколения работников правоохранительных органов в условиях отсутствия или несовершенства тех законов, которыми мы руководствовались.

Башкортостан — крупный регион: более 4 миллионов населения, большое количество этносов, проживающих в Башкортостане. Возникали и элементы националистических настроений. Это было характерно абсолютно для всех национальных республик, коснулось и нас.

Хорошо, что у нас сложились традиции, которые позволили обеспечить быстрое урегулирование всех вопросов, связанных с противоречиями в межнациональных отношениях. В любом обществе, где присутствуют разные этносы, все равно между ними, естественно, наблюдаются определенные разногласия. Даже в условиях семьи возникают конфликты между ее членами. А тут — не два-три, а более сотни этносов. Представители порядка 130 различных народов проживают на территории республики.

Нам удалось нормализовать ситуацию, направить в законное русло, обеспечить восстановление взаимопонимания. Благодаря этому мы сохранили республику, ее активное участие в решении всех вопросов, которые стояли перед Российской Федерацией и которые возникали в рамках взаимодействия между федеральным центром и нашей республикой.

Ваше мнение: какие аспекты крайне необходимы для успешного развития государственности, особенно федеративного устройства?

— Прежде всего, обеспечение стабильности. Стабильность — это фундамент для успешного развития страны. Она должна быть во всем, особенно в правовой системе. Нестабильная правовая система, часто меняющаяся, затрудняет ее применение и ограничивает эффективность. Только настроили правовую систему под изменения в политике, экономике — как вдруг опять новый закон, еще один, еще один. Это ведет к постоянной сумятице.

Стабильность не должна быть самоцелью. Жизнь не стоит на месте. Появляются новые общественные отношения, которые требуют своей правовой регламентации.

Приведу пример. В Конституции США всего 7 статей и 27 поправок. Если учесть, что одна из поправок вводила сухой закон, а другая его отменяла, то действует 25. Конституция США — это сложный документ, потому что он очень абстрактный. Чтобы он реально начал регулировать жизнь, нужно множество законов и подзаконных актов.

Во Франции, к примеру, было 15 конституций за всю историю республики. Частые изменения тоже не идут на пользу, прежде всего стабильности.

Еще одну крайне важную деталь хотел бы отметить. С развалом советской государственности у нас была уничтожена идеология. Мы пришли к идеологическому вакууму, который нашел свое отражение и в Конституции: ни одна идеология не может быть государственной. Это казалось средством против повторения ошибок тоталитаризма, которые присутствовали при советской действительности.

Но в условиях идеологического вакуума и большого влияния западного, особенно американского, образа жизни мы увидели, что и наше законодательство начало перенимать эти идеи. Особенно это коснулось образовательной политики. Образование оказалось оторвано от воспитания. Воспитание перекладывалось на семью, а школа стала только поставщиком знаний.

Идеологический вакуум заполнился именно западным опытом. Американский образ жизни в школах воспринимался чуть ли не как идеал, к которому должны стремиться педагоги и дети. Хэллоуин и другие чуждые праздники начали занимать доминирующее место. Это не наш путь.

Даже в Башкортостане, где сильны религиозные традиции, где богатая история, были попытки воспринять эти ценности.

К счастью, Владимир Владимирович нашел ту идею, ту нишу, которая объединила все население страны. Патриотизм как идея был очень ожидаем. Мы все ее восприняли. И в школах, и во всех социальных проектах эта идея проходит красной нитью.

Мы очень благодарны тому, что сделано и что Президент эту идею обосновал. А главное — она получила отражение в Конституции в виде поправок 2020 года.

В любом обществе, где присутствуют разные этносы, все равно между ними, естественно, наблюдаются определенные разногласия. Даже в условиях семьи возникают конфликты между ее членами. А тут — не два-три, а более сотни этносов.

ГОРД ТЕМ, ЧТО МЫ ЖИВЕМ ВМЕСТЕ

Башкортостан часто приводят в пример как регион с устойчивым общественным согласием. Здесь не видно проявлений этнического радикализма или стремлений к политической обособленности. С чем, на ваш взгляд, связаны такая стабильность и единство в республике?

— У нас очень богатая история совместного проживания разных этносов на одной территории. Эта гармония выстрадана всей нашей жизнью. Были, помните, башкирские восстания, в том числе с участием наших лидеров. Не всегда справедливая политика со стороны царской России доминировала по отношению к населению нашей республики. Но мы всегда рано или поздно находили согласие и жили вместе, рука об руку, прежде всего с коренным башкирским этносом.

И вот это согласие глубоко проникло в сознание людей. Были попытки националистов, они и сейчас есть, в основном за границей, поднять тему недовольства. Но всегда была жесткая, принципиальная, аргументированная реакция со стороны руководства республики, которая поддерживалась населением.

Башкиры — народ очень добрый по своей сути. В основе менталитета — справедливость и уважение к тем этносам, с которыми они живут рядом. Я бы отметил искреннее уважение и любовь к тем ценностям, которые традиционно исповедовались российским государством. Во всех войнах, которые вела Россия, башкиры принимали самое активное участие. Даже с мусульманской Османской империей. Башкиры всегда шли в составе тех вооруженных формирований, которые воевали.

В Отечественной войне 1812 года против Наполеона участвовало 28 башкирских полков. Это факт, о котором не всегда говорят, но спорить с ним невозможно. Многие населенные пункты в нашей республике связаны с этой историей. И в Первой мировой войне, и, конечно, в Великой Отечественной башкиры сыграли огромную роль, 300 уроженцев республики стали Героями Советского Союза. Более 700 тысяч человек из нашей республики участвовали в Великой Оте­чественной войне. Почти половина из них не вернулась. И до сих пор порядка 120 тысяч считаются пропавшими без вести. Мы до сих пор ищем следы. Работа большая.

Сейчас мы видим продолжение этой традиции. В рамках специальной военной операции огромное количество наших земляков ушли добровольно по контракту. Они защищают те ценности, которые провозглашены нашим Президентом.

Владимир Владимирович нашел ту идею, ту нишу, которая объединила все население страны. Патриотизм как идея был очень ожидаем. Мы все ее восприняли.

У вас было два крупнейших раунда торга с центром — в 1990-х (договор о разграничении полномочий) и в начале 2000-х (переформатирование вертикали). Если представить третий раунд «перезагрузки договора» сегодня, на включении каких новых статей вы бы настаивали, учитывая опыт предыдущих сделок?

— С учетом моего опыта, главная задача, которая тогда решалась, — это разграничение полномочий. Мы уже говорили: не может быть двух юрисдикций на одной территории. Должен быть четко определен набор полномочий и компетенций — как у федерального центра, так и у субъектов Федерации.

Субъекты должны знать границы своей юрисдикции. И ни в коем случае не вторгаться в дела федерального центра. Но и центр должен уважать полномочия субъектов, закрепленные Конституцией. Это основа федерализма. Без четкого разграничения полномочий никакой федерации быть не может.

Была проведена большая работа. Закончена ли она? Думаю, что она будет меняться постоянно. Жизнь не стоит на месте. Но определенная стабильность здесь обязательна. Что касается вертикали власти… На меняющиеся ситуации нужно реагировать быстро. Все зависит от того, кто стоит на вершине этой вертикали. В 90-е годы управление было абстрактным, расплывчатым. Это не способствовало укреплению государства.

Поэтому и в первом, и во втором случае мы поддержали предлагаемые решения, не создавали конфликтов. Направляли свои предложения — часть из них была учтена в итоговых документах по размещению полномочий. Мы за это признательны.

Как бы вы охарактеризовали нынешние взаимоотношения Республики Башкортостан с федеральным центром? Как они менялись за время вашего нахождения на посту?

— Я отмечу слова Владимира Владимировича в один из первых приездов в нашу республику. Они легли как раз в душу всего нашего населения. Он отметил, что в республике, словно в капле воды, отражается многообразие всей России. Я горд тем, что мы живем вместе, уважая и поддерживая друг друга.

В чем секрет нашей стабильности отношений? Я прежде всего сказал бы, что это исторический опыт мирного сосуществования. Мы воспринимали лучшие традиции, обычаи, которые есть у каждого народа.

Отмечу, что мы никогда не стремились к политической обособленности. У нас всегда были конструктивные отношения с центром — и в 90-е годы, и особенно с того момента, как Владимир Владимирович стал Президентом страны.

Мы всегда были в русле решений, которые ставились перед нами. Другое дело, в 90‑е федеральный центр, может, по объективным причинам меньше внимания уделял тому, что происходило в регионах. Тогда было очень много задач: формирование нового государственного механизма, выработка новых правовых основ.

Постоянно шли дискуссии. Помните, каждое заседание Госдумы начиналось с предложения привлечь к ответственности Президента Бориса Ельцина или с критики в его адрес? Эти дискуссии, конечно, отвлекали от законотворческой работы.

В условиях пробелов в праве мы вынуждены были, в соответствии с решением Конституционного суда, заниматься полноценным законотворчеством. Мы взяли на себя ответственность за проведение рыночных преобразований, за их правовое сопровождение.

Удалось сохранить в законодательном поле практически все действия, которые мы предпринимали в этой связи. Хотя были определенные противоречия. Вопреки указу Бориса Ельцина, который касался уничтожения колхозов, мы их сохранили, так как понимали, что коллективные формы хозяйствования, сложившиеся при Советском Союзе, еще сохраняли свою эффективность. Предвидели, что одни фермеры не прокормят республику и не смогут обеспечить продовольствием такую огромную страну, как Россия.

Отмечу, что в то время многие сферы общественных отношений вообще не регулировались правом. Поэтому мы брали на себя ответственность, занимались опережающим законотворчеством, создавали собственную правовую систему — в то время, когда российские правовые документы либо не действовали, либо носили «спящий» характер. Не было инструментов, чтобы они могли воплотиться в практику. И они не поддерживались достаточно большим количеством населения.

Обратите внимание, что в 1993 году, когда был вынесен на всенародное обсуждение текст новой Конституции, Башкортостан — вы помните — не проголосовал, не поддержал ту Конституцию.

Нам было крайне непросто, чтобы блага и ценности, прописанные в основном российском законе, были восприняты в повседневной практике жизни нашей республики и ее населения. Пришлось прилагать очень большие усилия. И мы добились этого.

Те предложения, которые были внесены Владимиром Путиным по изменению Конституции в 2020 году, были поддержаны абсолютным большинством населения нашей республики. Более 90 процентов. Это, наверное, результат той просветительской и информационной работы, которая проводилась, прежде всего с населением. До тех пор, пока люди сами не убедились в ценности этих конституционных положений, в необходимости их соблюдения.

МЫ НЕ ДЕЙСТВУЕМ ПО ПРИНЦИПУ «НАПИСАЛ — А ВЫ ТАМ СМОТРИТЕ»

Башкортостанский парламент стабильно входит в число лидеров по количеству законодательных инициатив среди регионов. В чем причина такой законодательной активности?

— У нас очень развита своя правовая база. Мы ее формировали в условиях развала федеральной законности, когда взяли на себя ответственность за сохранение Башкортостана, его ценностей, проведение рыночных преобразований. Мы наработали огромный массив правовых документов.

Многие наши идеи в свое время не получили востребованности по объективным причинам. Но сейчас они сохранили свою актуальность. Мы их используем.

Мы внимательно следим за тем, как федеральные законы работают у нас в республике. Отслеживаем, какие нормы носят «спящий» характер, какие не действуют, что нужно предпринять, чтобы они реально заработали. И предлагаем соответствующие изменения.

По итогам седьмого созыва Государственной Думы 13 наших законодательных инициатив стали федеральными законами. Это самый большой показатель среди региональных парламентов. И сейчас часть наших документов находится в комитетах Госдумы, проходит обсуждение, изучение, экспертизы.

Как вы контролируете качество этих законопроектов, чтобы они приносили реальную пользу, а не были формальными?

— Во-первых, мы отслеживаем активное развитие общественных отношений. Смотрим, какие вопросы требуют правовой регламентации. Закон всегда отстает от жизни — это аксиома. Поэтому мы анализируем, реагируем.

Импульсы исходят от Президента страны. Например, мы большую работу провели по созданию антикоррупционного законодательства. Я сам в рамках Совета законодателей возглавляю комиссию по обеспечению безопасности и противодействию коррупции.

Много инициатив рождается в сотрудничестве с юридическими вузами, правоохранительными органами. У нас большая экспертная база. Мы прислушиваемся, анализируем, проводим экспертизы, подвергаем скрупулезной оценке — и только после этого направляем документ в Госдуму. Никогда не действуем по принципу «написал — а вы там смотрите».

Иногда мы заранее видим, что инициатива не пройдет. Но если она ценная и может быть востребована в будущем, мы все равно ее озвучиваем, чтобы она не исчезла, а дождалась своего времени.

А какие конкретные инициативы вы считаете особенно важными?

— Буквально одна из последних: мы предложили изменения в Гражданский кодекс, а это, вы знаете, фундаментальная отрасль. Вносить туда правки очень сложно.

Мы добились обязательного нотариального удостоверения всех сделок, связанных с договорами дарения. Очень много случаев по всей стране, когда люди под влиянием аферистов дарят свое жилье, а сами остаются ни с чем. Мы провели статистику: тысячи пострадавших по всей стране, в том числе в Москве и регионах. Мы обосновали, аргументировали, и наша инициатива была принята. Теперь нотариус несет ответственность за соблюдение прав сторон в сделке дарения.

Более того, мы предложили, чтобы, если договор дарения заключается между близкими родственниками, нотариальный тариф был снижен вдвое. Сейчас средний тариф 25–26 тысяч рублей. Мы предложили уменьшить нагрузку на людей — платить только половину. Эта инициатива, надеюсь, скоро будет принята.

Мы также внесли изменения в конституционный закон. Это самые сложные документы, они должны быть стабильны по своей природе. Однако депутаты Государственной Думы поддержали нашу инициативу.

Иногда наши идеи получают реализацию через год или два уже под другими авторствами. Но мы видим: то, что предлагали, не исчезло, а стало законом. Это главное.

По итогам седьмого созыва Государственной Думы 13 наших законодательных инициатив стали федеральными законами. Это самый большой показатель среди региональных парламентов.

Вы один из авторов законодательной инициативы о запрете пропаганды чайлдфри среди молодежи, мотивируя это стремлением укрепить семейные ценности. Где, по-вашему, проходит граница между защитой традиционных ценностей и уважением свободы личного выбора нового поколения?

— Безусловно, это вопрос сложный, многогранный. Он касается не только частной жизни, но и выходит далеко за ее пределы. Мы все оказались в нравственном и идеологическом вакууме, который затронул все сферы, в том числе личную.

В 90-е были дискредитированы нравственные и духовные ценности. Мы по-другому стали смотреть на такие фундаментальные вопросы, как частная собственность, свобода личности. При советской власти общественное мнение имело большое значение: если кто-то выходил за рамки, это вызывало общественную реакцию. Сейчас такого нет. Общество оказалось дезориентированным.

Это коснулось и отношений между полами. В начале советской власти отношение к семье трактовалось очень свободно. Ссылались на Энгельса, говорили: умирает частная собственность — исчезнет и государство. Должна исчезнуть и семья. Это были эксперименты.

Затем было переосмысление, и мы пришли к монолитной, крепкой советской семье. Разводов было мало, семейные ценности уважались.

Затем, к сожалению, эта система во многом была разрушена. И идеология чайлдфри нашла благодатную почву в среде части молодежи. Но что значит отказ от деторождения для такой страны, как Россия? Это демографическое вымирание. У нас огромные территории, которые нужно осваивать, охранять, защищать. Без роста населения это невозможно.

Мы и так попали в демографическую яму в 90-е, до сих пор не можем из нее выбраться. Все, что размывает ценность семьи и детей, должно быть четко обозначено. Мы не против свободы выбора, но этот выбор должен основываться на здравом смысле и ответственности.

Мы увидели, как идея чайлдфри распространяется в соцсетях, сколько у нее сторонников. Сначала нас не поддержали. Закон бродил по комитетам. Но со временем решение было принято.

Нас поддержала Русская православная церковь. Я обращался к Патриарху, объяснял. Сначала, из-за специфики монашества, было непонимание, но потом они наш проект поддержали. И другие традиционные религии, кстати, тоже.

Проблема еще в том, что молодежь лишена жизненного опыта. Родительский опыт не востребован. Мы стараемся это исправить. И да, патриотические ценности должны проходить через все сферы жизни, включая семью и воспитание детей. Это крайне важно.

Все, что размывает ценность семьи и детей, должно быть четко обозначено. Мы не против свободы выбора, но этот выбор должен основываться на здравом смысле и ответственности.

ПЕРЕЛОМИТЬ ОТРИЦАТЕЛЬНОЕ САЛЬДО УЧЕБНОЙ МИГРАЦИИ

Многие регионы сталкиваются с оттоком молодежи. Насколько эта проблема актуальна для Башкортостана и как вы стараетесь ее решать?

— Молодежь всегда руководствуется своими интересами. Никто не отменял глобализацию. Люди из деревень едут в районы, из районов в города, из малых городов в крупные. Туда, где есть лучшие условия для самореализации. Это было характерно и для советского времени. Люди стремились в Москву, потому что там создавались более комфортные условия.

Сейчас молодежь уезжает в поисках возможностей для образования и карьеры. Но мы предпринимаем активные шаги, чтобы удержать талантливых ребят и создать для них привлекательные условия в республике.

Одно из направлений — поддержка научно-образовательной деятельности. Сегодня наукой в Башкортостане занимаются 4,5 тысячи исследователей. Из них более 2,5 тысячи — молодые ученые. Мы понимаем: надо переломить отрицательное сальдо учебной миграции. Сейчас тысячи молодых людей уезжают учиться в Москву, Петербург, за границу. Чтобы развернуть этот тренд, мы сосредоточили усилия на создании научно-образовательной инфраструктуры. Один из флагманских проектов — Евразийский научно-образовательный центр мирового уровня. Он был создан для укрепления базы университетов, строятся новые корпуса, лаборатории оснащаются современным оборудованием. Мы создаем для нашей молодежи условия, ничем не уступающие столичным, даем возможность получать самые передовые знания у нас, в Уфе.

Около 900 миллионов рублей направлено на поддержку молодых ученых: гранты, стажировки в ведущих вузах и так далее. Мы надеемся, что благодаря этим усилиям наша молодежь будет оставаться дома и к нам будут приезжать таланты из других регионов.

А как вы оцениваете влияние ЕГЭ на эти процессы?

— Сложный вопрос. С одной стороны, ЕГЭ помог победить вузовскую коррупцию. Благодаря ему дети из глубинки могут поступить в лучшие вузы страны. При прежней системе это было почти невозможно.

Но, как и у любого явления, у ЕГЭ есть и плюсы, и минусы. Сейчас наблюдается привыкание, появляются формы подготовки — репетиторство и прочее. И это, хотя и формально законно, ставит детей в неравные условия. В городе — легко, в селе — сложно. Если мы говорим о равных возможностях, нужно думать о корректировках.

Я вижу, что наши ребята, приезжая в крупные города, часто добиваются выдающихся результатов. Мы ими гордимся. И чтобы таких было больше, нужно всерьез пересматривать образовательную политику.

Я ПРОСТО ДЕЛАЛ СВОЮ РАБОТУ

Вы работали при трех руководителях республики: Муртазе Рахимове, Рустэме Хамитове, Радии Хабирове. У каждого — своя команда, свой стиль. Как вам удается оставаться общим знаменателем при смене элиты?

— Я просто делал свою работу. Строил отношения в рамках тех компетенций, которые возложены на председателя Государственного Собрания. И всегда находил конструктивный механизм взаимодействия с теми, кто решал задачи исполнительной власти.

Наверное, повезло, что все руководители, которые возглавляли республику, — и Рахимов, и Хамитов, и Хабиров сегодня — очень подготовленные люди. Грамотные, хорошо понимающие реальность. Умеющие выстраивать управление так, чтобы приоритетные задачи всегда оставались в повестке и реально исполнялись.

Руководитель — он не сам по себе. Он связан с теми задачами, которые стоят перед регионом. Конечно, есть элементы личного подхода, они важны. Но цели везде одинаковые: инвестиции, инновации, производительность труда, подготовка специалистов среднего звена и многое другое. Эти задачи были, есть и будут.

Формы и методы решения могут меняться. Это зависит от условий времени. Десять лет назад, если бы я заговорил об искусственном интеллекте, надо мной, наверное, посмеялись бы. А сейчас это уже норма.

Мы даже в Госсобрании создали специальную комиссию, которая занимается разработкой инициатив, связанных с искусственным интеллектом.

А уже есть какой-то опыт внедрения искусственного интеллекта в Государственном Собрании — Курултае?

— Да, уже были заседания, есть наработки. Пока ждем апробации, экспертных оценок. Первая задача, которую мы видим: обеспечить качественный перевод на родные языки. У нас много этносов, и важно, чтобы люди могли знакомиться с первоисточниками на своем языке. Не все термины русского языка есть в национальных. Искусственный интеллект может сильно упростить задачу переводчиков. Это очень нужное направление.

Кроме того, трансляции заседаний проходят на разных языках — иногда на русском, иногда на башкирском. Хотелось бы, чтобы и представители других народов понимали, о чем идет речь. Могли направлять свои предложения, замечания. Мы же не в вакууме. Мы меняемся. Мы другие, чем десять лет назад.

Но в целом, конечно, перспективы искусственного интеллекта гораздо шире. У нас создана рабочая группа, которая изучает возможности его применения в парламентской деятельности. Я думаю, скоро искусственный интеллект во многом избавит от рутины и станет таким же привычным атрибутом нашей жизни, как компьютер или смартфон.

В Госсобрании создали специальную комиссию, которая занимается разработкой инициатив, связанных с искусственным интеллектом.

Представьте, что за трибуной через четверть века, в 2050 году, будут стоять совсем другие депутаты, выросшие уже на тех законах, которые вы принимаете сегодня. Какое одно-единственное послание, принцип или предостережение вы хотели бы оставить для них в стенах Курултая — и почему именно его считаете самым важным для будущего Башкортостана и России?

— Может быть, это прозвучит немного патетически, но я бы сказал так: любите свою землю, честно служите людям, будьте верны Конституции и защищайте права, свободы — и обязанности граждан. «Обязанности» — это не случайно. Мы все время говорим о правах и свободах, забывая, что каждому праву должна соответствовать обязанность. Поэтому права, свободы и обязанности должны быть востребованы и уважаемы.

Каждый народ формируется своей землей, историей, культурой, традициями. Только искренняя любовь к своей земле позволит сохранить идентичность народа, укрепить единство, гармонию между этносами.

Депутат всегда должен помнить: его избрали люди. Они доверили ему судьбу региона. Предательство этого доверия разрушает все. Конституция — основа государственного устройства. Она стабильна, она гарантирует права, свободы, интересы и устанавливает обязанности. Соблюдение ее норм укрепляет законность и справедливость.

Вот эти идеи я старался соблюдать всю жизнь. И хотел бы передать их следующим поколениям.

Беседовал Дмитрий Кочергин